Появление монет в орнаментике одежды – не дань случайной моде, а отражение яркого момента эволюции стиля. Обычай украшать платье серебряными монетами и бляшками находит аналогию в парфянских статуях из Квадратного зала городища Старой Нисы, утверждает известный археолог Г.А.Пугаченкова.
Используя серебряные и золотые монеты, мастерицы путем умелого комбинирования контрастирующих эффектов и строго рассчитанной общей композиции создавали удивительную пластику костюма, причем орнамент в этом случае выделялся в самостоятельный объем. Наиболее простые украшения мастерились из расплющенных монет. Десятки таких серебряных листочков нашивались на шелковые халаты, платья молодых женщин, а иногда и девочек, создавая выразительный дизайн наряда, звенящего при движении.
В XIX веке праздничный халат девушек и женщин на юге обильно украшался нашитыми по бокам и на грудной части серебряными монетами. На западе покрывали серебряными монетами верхнюю часть рукава своих халатов, женщины из Нохура украшали удлиненные рукава головной накидки бахромой и цепочкой из монет, а красавицы юго-восточного побережья Каспийского моря, носившие халаты, плотно облегающие фигуру, обшивали серебряными монетами всю нагрудную область халата. Огурджалинки носили украшение для хранения амулета и молитвенника, по обеим сторонам которого на цепочках свисали серебряные монеты, называемые ак манат.
Бытовало и ожерелье из крупных монет, покрывавшее переднюю часть наряда от шеи до пояса. Нагрудник представлял собой сплошную массу серебра (арабские монеты), напоминающий чешую рыбы. Подобное украшение, прикрепляемое к платью у мурчинских женщин – плоский чистый серебряный листок, иногда со вставкой в середине из сердолика или бирюзы. 50-60 таких листков составляли единый ансамбль, который весил около десяти килограммов.
«В одежде молодых туркменок более всего бросается в глаза головной убор, имеющий вид огромного кивера; на него в обилии навешиваются серебряные монеты, золотые и серебряные украшения, драгоценные камни – бирюза, сердолик, яшма», – так описывал наряд туркменской женщины натуралист Эйхвальд в конце XVIII века.
Для украшения тюбетеек применялись серебряные монеты или односторонние монетовидные изделия, аналоги которых встречаются в археологических находках. «Девичья тюбетейка бывает сплошь обшита узорчатыми серебряными бляшками и монетами, чаще всего персидскими», – писал в отчете о своей поездке в Среднюю Азию в 1900 году этнограф и фотограф С.М.Дудин.
Старинный свадебный головной убор женщин – човдур – также богато украшался серебряными монетами и позолоченными подвесками. Богатое убранство головы типично для туркмен, оно составляет едва ли не главный элемент костюма и осуществляется с помощью платков, тюбетеек (у детей) и ювелирных украшений, несущих определенное смысловое значение и выполняющих утилитарные функции.
Даже в косах поблескивали монетки. Женщины заплетали две косы, скрепленные на спине сердцевидными подвесками в сочетании с серебряными колокольчиками, монетами, бляшками и бусами. Для повседневной косоплетки женщины использовали небольшие серебряные подвески, серебряные монеты или перламутровые пуговицы, можно было встретить и самые неожиданные предметы, например, ключи от сундука и т. д.
Девичьи накосные украшения туркменок были менее разнообразны, чем женские, чаще всего они представляли собой нанизанное на черном шелковом шнурке и нежно звенящее ассорти из монет и бусинок, свисавшее гроздью у концов четырех косичек.
Детская одежда – халатики, накидки, шапочки, нагрудники – расшивалась множеством бусин, ракушек, пуговиц и мелких серебряных монет. И все они имели значение оберегов. Зачастую в качестве амулета к детской шапочке прикрепляли серебряную монету с арабской надписью. Иногда такая шапочка сплошь покрывалась серебряными монетами. Увенчанная серебряным куполком с подвесками, она поразительно похожа на изображаемый на греческих вазах и ритонах скифский шлем.
Искусство украшать национальный костюм предстает бесконечно богатым на идеи, вариации тем, красок, материалов. Оно обрушивает непосредственность чувства на всякого непредвзятого ценителя, и этот эффект, вероятно, не утеряет мощи своего эмоционального воздействия в будущем, вне зависимости от бега времени, смены эстетических вкусов человечества.
Аджап БАЙРИЕВА,
этнограф, кандидат исторических наук,
фото автора и Х.МАГАДОВА