(28 августа 2015) В августе исполнилось 102 года со дня рождения Евгении Михайловны Адамовой – художницы, которую называют эталоном преданности туркменскому изобразительному искусству.
Народный художник Туркменистана, лауреат премии имени Махтумкули, заместитель председателя Союза Художников Туркменистана — фактически вся ее жизнь связана и посвящена ее второй родине — Туркмении, куда она приехала с Украины в юном возрасте. Девушка родилась и воспитана в интеллигентной семье и родители хотели видеть ее врачом.
Поначалу она не противилась. Но с третьего курса медицинского института ушла в Художественное училище. Писать маслом и заниматься лепкой ей показалось интереснее. К тому же в училище были такие замечательные педагоги и художники, как первый туркменский художник Б. Нурали, а также М. и Ю.Данешвар, И.Черинько, С.Бегляров, А.Хворостенко…
И.Черинько и Ю.Данешвар сыграли большую роль в развитии национальной культуры Туркменистана, воспитав целое поколение талантливых живописцев. Среди учеников Данешвар был и народный художник СССР Иззат Клычев – позже, уже с фронта он присылал ей потом все свои карандашные зарисовки. В 1948 году произошло Ашхабадское землетрясение и Черинько и Данешвар погибли…
Время молодости Е.Адамовой было бурное. Жизнь била ключом — создавались первые передвижные выставки художников произведений изобразительного искусства из собрания центральных музеев страны. К примеру, в 1939 году была открыта передвижная выставка Государственного Русского музея и посетители смогли познакомиться с работами И.Репина, К.Брюллова, И.Грабаря, В.Маковского и многих других.
Молодых художников также отправляли в Москву, где они впервые смогли видеть в подлинниках лучшие полотна русской и западноевропейской живописи. Практиковались и экспедиции по Туркменистану, в которых молодежь непосредственно знакомилась с этнографией, народным творчеством на местах, с бытом туркмен, с изделиями, украшавшими этот быт. В первую очередь – с ковровыми. В частности, в 1940 году Е.Адамова, как и другие ученики, в том числе и из знаменитой на весь мир Ударной Школы искусств Востока, полтора месяца колесила в составе экспедиции известного ученого-этнографа В.Г.Мошковой, зарисовывая юрты, ковровые орнаменты, украшения…
К сожалению, в Национальном музее Туркменистана они практически не выставлялись, только очень незначительная часть — несколько сосудов, украшенных ковровым орнаментом работы талантливой художницы Ольги Фоминичны Мизгиревой. Жаль, а ведь могла бы получиться очень интересная выставка…
Такие поездки оказывали влияние на творчество молодых живописцев. И Евгения впоследствии много раз обращалась к ним в своих воспоминаниях и работах.
Однако решающую роль в становлении художницы Е. Адамовой сыграл известный туркменский художник Иван Черинько – педагог, большой друг и впоследствии ее муж. Она утверждала, что он буквально заряжал ее энергией, говорила — «я еще больше любила искусство… Он был чутким и с большим тактом умел указывать на недостатки, найти зерно хорошего. Это был человек большой, широкой души, добрый и строгий судья, друг и товарищ не только мне. Его любили…».
Но эту талантливую пару – художников Адамову и Черинько — вдохновляла не только взаимная любовь, но и еще влюбленность в суровый край, который по-настоящему стал для них родным. И они смогли отблагодарить его тем, что талантливо отобразили в красках солнечных, счастливых, находя в обыденном — вечное, не отходя от жизненных реалий, но радуя при этом зрителей.
Неординарный талант, большое трудолюбие и творческий поиск позволили художнице создавать по-настоящему запоминающиеся полотна. К примеру, одна из ее ранних картин «Все-таки буду учиться» стоит того, чтобы ее вставили в учебники как иллюстрацию периода в истории, когда восточные женщины впервые стали отстаивать свои права на образование. Не секрет, что и сегодня зачастую в отсталых регионах предназначение девушек видят в том, чтобы вовремя выдать замуж. А учеба не нужна — утверждают родители. Писать-считать научилась и достаточно. Но с каким же трудом женщины добивались своих прав в 30-е…Сегодня стоит поучиться смелости у тех женщин, которые рискуя жизнью, добивались равноправия.
В картине смелая девушка стоит перед разгневанным отцом, прижимая к себе книгу и тетрадки. Изумленные лица родных – как посмела?! Тысячелетиями люди в этих краях следовали рабским для женщин правилам, которые родная дочь теперь вмиг отмела, в стремлении к непонятной для них новой жизни. Какой? Зачем? Почему не боится? И вот уже вырваны из рук и разбросаны книги в полуосвещенной кибитке, стоят напротив друг друга отец и дочь и на них со страхом смотрит семья. Но лицо и поза девочки, прижимающей к себе книгу, говорит о том, что она не намерена отступать – «Все-таки буду учиться!».
Что давало силу и убежденность этим хрупким девушкам, которых могли убить, уничтожить за малейшее отступление от традиций? И ведь смогли — открыли лица, учились, боролись за новую жизнь… Поймут ли их сегодняшние молодые, которым все было дано изначально, и выросшие на иных убеждениях?
Прототипы для картины были реальные. Сторож в колхозе, придерживающийся старых взглядов и поразивший воображение художницы своей колоритностью, гордостью и достоинством. Он считал, что жизнь женщины должна быть ограничена семейным бытом. И встреченная в экспедиции девочка из Сакар-Чагинского района по имени Джахан – «Она вся искрилась: от красного платья до чертиков в глазах», — писала Адамова.
Позже она напишет еще и портрет «Джахан», настолько она вошла в ее душу. В серии портретных этюдов и портретов молодых туркменок образ Джахан незримо присутствовал – «Гуля»,»Айна», «Карагыз и Биби», «Эджебай» , «Девочка-пионерка» — в картинах художницы показано новое поколение туркменок, жизнерадостных, целеустремленных, ярких, колоритных, красивых и грациозных…
Но разных. Не унифицированных… Автор явно любуется ими.
«Меня всегда интересовала доля туркменской женщины, ее духовный рост,- писала Адамова – всегда радовало, когда я узнавала новое имя туркменки-врача, певицы, общественного деятеля». Сегодня этим никого не удивишь. Но на память от художницы остались ее замечательная «Новая песня», героиней которой стала женщина-бахши, свободная и счастливая, поющая в сопровождении группы мужчин-музыкантов. И небольшой этюд «За вышиванием». И портрет матери-героини Халтач Сапаркулиевой. И еще другие портреты людей, занимающихся тяжелым трудом на земле. Работницы, доярки, хлопкоробы, трактористы, кузнецы, ковровщицы… «Портрет председателя колхоза им.Калинина О.Джумабаевой», «Портрет колхозного счетовода Набат Джораевой», «Портрет матери-героини Айджан Эсеновой»…
И все они очень эмоциональные, выразительные, яркие, лиричные, говорящие о силе духа и незаурядности изображенных женщин. Их образы многогранны. Вечная тема материнства – картина «Счастье», которую назвали «Туркменской Мадонной», потому что напоминает слова писателя Гончарова А.И. – « во всякой молодой матери, которая дышит одним чувством — любовью к ребенку, — скользит луч красоты мадонны»…
А как волнует картина «Туркменские матери — Родине». По своей гуманистической сущности ее сравнивали с рембрандтовскими портретами стариков… Известно, что 7 тысяч килограммов серебра сдали туркменские женщины в фонд обороны страны. Они отдавали ценные украшения, фамильные реликвии, ковры и теплые вещи для фронта. Суровые одухотворенные лица, каждый персонаж — интересен… В каждый хочется вглядеться и «прочитать» судьбу. Каким же внутренним благородством и стойкостью они обладали. Можно ли представить, что кто-то из тех, кто отдавал последнее, попав на хлебное место, тащил бы в свой карман что-то у сограждан? Это были другие люди, с другими устремлениями и понятиями об этике.
За эту картину и уже упомянутую выше картину «Все-таки буду учиться», за их высокие художественные достоинства Е.Адамова была удостоена звания лауреата Государственной премии имени Махтумкули.
Казалось бы, художница творила в стране, где была жесткая идеология. Где власть диктовала представителям творческой интеллигенции, как нужно было рисовать, писать или ставить фильмы. Но Адамова не стала ее рупором. Она была рупором любви и благородства людей, среди которых жила, в которых могла разглядеть все лучшее, что в них было – трудолюбие, теплоту, терпение. Могут ли сегодня появиться такого масштаба художники в стране, где агрессивная идеология направлена на разрушение культуры и искусства? Где нет культуры диалога, нет медиа, способных вести этот диалог и публичные дискуссии на общественно-значимые темы? Где акцент сделан на консервирование культуры, а не на ее развитие, без которого новые традиции не могут складываться? Где ничтожно мало государственных программ поддержки культуры и практически нет частных, которые бы поддерживали эксперименты в культуре? Где цензура на корню режет множество зарождающихся тенденций? Где, кажется, окончательно забыли, что главная социальная ответственность творческой интеллигенции – это проводить культуру в массы?
Философские идеи, заложенные в картинах Евгении Адамовой и художников ее поколения, заставляют, как мне видится, вновь и вновь задуматься над миссией интеллектуалов и искать, искать ответы на нескончаемые вопросы. Сходите в музей и убедитесь…
Сельби Атаева
Источник: http://www.chrono-tm.org/2015/08/o-evgenii-adamovoy/